Но Змей родится снова? [Убить Змея] - Валерий Вайнин

– С одной лишь разницей, – ввернул Глеб. – В другой галактике ты уже разгуливаешь, а на правительственную дачу не попадешь никогда.

Илья и Даша прыснули.

– А он у тебя ничего, иногда соображает, – подмигнул Даше Илья.

– Порой мне и самой так кажется, – вздохнула Даша.

– Когда будешь уверена, позвони, – парировал Глеб. Усадив наконец их за стол, графиня нахмурила брови. И голос ее прозвучал строго:

– Обед стынет, а вы, судари мои… Илюша, от вас, признаться, я этого не ожидала.

Глеб вздохнул.

– Он и сам не ожидал.

– Что пригласят на обед к графине, – продолжила Даша. Графиня улыбнулась, Илья смутился.

– Врут, – буркнул он.

– Врем, – кивнула Даша. – Он каждый день обедает у графинь.

– Если его не похищают королевы, – добавил Глеб.

Наталья Дмитриевна рассмеялась. Илья подергал себя за бороду.

– Вы оба такие остроумные, прямо…

– …как Лёня с Гулькой, – подсказал Глеб.

Качнув головой, Даша поправила:

– Нет, как Гуля с Лёнькой.

Чтобы не нарываться, Илья не спросил, кто такие эти Ленька и Гулька. И обед, как говорится, прошел в теплой и дружественной обстановке: Илья вел себя как сапер на минном поле, Глеб и Даша держались паиньками, графиня была в восторге.

От десерта Илья отказался, поблагодарил и стал прощаться. Графиня отпустила его с неохотой. Даша осталась еще позагорать, а Глеб откланялся, чтобы отвезти домой Илью. Извинившись, графиня задержала его в дверях и отвела в сторону.

– Глеб Михайлович, если вам понадобится моя помощь… ради Христа, смирите свою гордыню и располагайте мной.

Глеб несколько растерялся.

– Какая помощь, Наталья Дмитриевна? Какая гордыня?

Приподняв подбородок, графиня выпрямила спину. Ее шея грациозно выгнулась, умные глаза горели. Даже в простеньком сарафане она выглядела аристократкой, и этого из нее ничем было не вытравить.

– Сударь, вы великий маг, – произнесла она торжественно. – Однако в битве с Дьяволом даже такая старая перечница, как я, может вам пригодиться.

Глаза Глеба негодующе сверкнули.

– Пардон, графиня… как говорят в народе, я должен перебазарить с этими трепачами.

– Нет-нет, Глеб Михайлович, Илья и Даша ничего мне не рассказывали. Я сама подслушала нечаянно, а потом… каюсь, прислушалась повнимательней. Дашенька очень за вас беспокоится и… Я тоже за вас беспокоюсь.

Гнев Глеба испарился, осталась лишь неловкость.

– Что ж так беспокоиться? – пробормотал он. – Не знаю, что вы там услышали, Наталья Дмитриевна, но… Поверьте, мне будет гораздо легче, если вы будете тут в безопасности выращивать свои цветы.

Графиня вздохнула:

– Понимаю. Именно для этого и сотворили вы ни с чем не сравнимое это чудо.

Глеб невольно поморщился.

– Обойдемся без комплиментов, графиня. Просто я слегка опередил науку. А что касается вашего участия в заварушке… Обещаю, если потребуется помощь…

– Мы едем или как? – раздраженно осведомился заглянувший в дверь Илья. – Извините, Наталья Дмитриевна, но мой личный шофер совсем распоясался. Если его не понукать…

– Иду, злыдень, иду! – С облегчением оборвав разговор, Глеб вслед за Ильей направился к выходу.

– Помните, Глеб Михайлович! Вы обещали! – крикнула вдогонку графиня.

Даша проводила их до холма и вернулась к особняку.

Глеб с Ильей вошли в пещерку, из которой через шкаф проследовали в квартиру Глеба. Илья тут же ринулся на кухню к своим уравнениям. Уравнения сиротливо ютились возле папки, без упреков и жалоб.

– Даже не поработал, – в досаде буркнул Илья. Глеб похлопал его по плечу.

– По-твоему, ты весь день лентяйничал?

– Нет, я кустам обрезание делал!

– Может, прекратишь ворчать?

Но ворчать Илья не прекратил. Стоило им выйти из подъезда, он принялся ворчать на мелкий холодный дождь, на капризную московскую весну, а когда они ехали в “жигуленке”, он ворчал на раздолбанные дороги, которые все чинят да чинят и все никак… Глеб вел машину, молчал и усмехался. И наконец Илья иссяк. Покосившись на Глеба, он усмехнулся тоже:

– По-твоему, я должен охать да ахать? Ох где я был! Ах что я видел!.. Даже крепкая еврейская голова может этого не выдержать.

– Выдержишь как-нибудь, – успокоил его Глеб. – Завтра я за тобой заеду: сядешь у графини в теньке и спокойно поработаешь. Не переживай.

“Жигуленок” мчался сквозь дождь, обгоняя “мерседесы” и высекая брызги из луж. Илья раздраженно теребил свою бородку.

– А с чего мне переживать? Ты со Змеем будешь биться, а я в теньке посижу.

– Заткнись! – прикрикнул Глеб. – Чтоб я больше этого не слышал! Ты не воин, ты ученый. Надеюсь, у тебя хватит мозгов с этим примириться.

Илья вздохнул и спросил:

– Во сколько завтра заедешь?

– Сразу после уроков.

– Ты, что ли, не можешь бросить свою школу? Раз пошла такая пьянка, тебе надо сосредоточиться.

– Как это бросить? – удивился Глеб. – На кого я их брошу?.. Старик, об этом и речи быть не может. Скажи-ка лучше, ты придумал провокацию для сенатора?

– Когда мне было? – виновато буркнул Илья. – Я же кусты подстригал.

– Оправдывайся теперь кустами, – усмехнулся Глеб. – А события меж тем развиваются.

И он доложил о сегодняшней встрече с Мак-Грегором и Родригесом в номере “Метрополя”, умолчав, правда, об угрозе барона, затрагивающей близких Глебу людей.

Илья азартно хлопнул себя по колену:

– Так и знал! Президент фонда не может быть в стороне от гадючника… Старик, а ты что же, видишь невидимок?

– Некоторых, – скромно ответил Глеб. – Президент фонда, кстати, вполне может оказаться Змеем. Так сказать, по совместительству. Но может оказаться всего лишь “глазом”. Итак, альтернатива проста: сенатор Колмен или президент Родригес? Вероятней всего, один из них Змей, другой – “глаз Змея”. И твоя провокация должна выявить, кто есть кто.

– Так ли это важно? Если Змей один из них…

– Очень важно, старик. Я обязан Змея вычислить и, по возможности, изолировать от Системы. Иначе очень трудно сделать ему козу.

“Жигуленок” остановился у дома Ильи. Илья хмыкнул.

– А если вдруг выяснится, что один из них, допустим, “глаз Змея”, а другой вообще не из этой оперы?

После короткого раздумья Глеб покачал головой:

– Сомневаюсь. Очень сомневаюсь.

– А вдруг? Что тогда?

– Тогда… – Глеб вышел из машины и огляделся, – тогда придется продолжить розыск. Причем в обстановке, близкой к боевой: гадючник сильно потревожен.

Илья с кислой миной вылез под дождь.

– Ладно, к утру я все продумаю.

Они с Глебом вошли в подъезд и поднялись в лифте. Когда Илья открывал ключом дверь квартиры, до них донесся голос жены его Аллы, убеждавшей кого-то по телефону не пороть горячку и не выносить сор из избы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});